«Да, а ты старым и жалким, – подумал Керн. – Попался бы мне здесь хоть один из тех, кто довел нас до этого, чтобы я мог набить его сытую, самодовольную, глупую морду!»

– Ты тоже хорошо выглядишь, отец, – сказал он. – А за лимонад уже заплачено. Я сейчас немного зарабатываю. И знаешь, чем? Нашими собственными товарами. Твоим миндальным кремом и туалетной водой «Фарр». У одного аптекаря здесь есть целая полка, я у него и покупаю.

Глаза Зигмунда Керна немного оживились. Потом он печально улыбнулся.

– И тебе теперь приходится торговать этим? Ты должен меня простить, Людвиг.

– Ну, что ты! – Керн быстро проглотил комок, подступивший к горлу. – Это лучшая школа жизни, отец. Познаешь жизнь снизу. И людей тоже. Поэтому позже никогда не разочаруешься.

– Только не заболей.

– Нет, я хорошо закалился.

Они вышли.

– У тебя столько надежд, Людвиг…

«О боже, он называет это надеждой», – подумал Керн.

– Все придет снова в порядок, – сказал он. – Ведь не останется же так…

– Да, – старик посмотрел вдаль каким-то невидящим взором. – Людвиг, – сказал он затем тихо. – Если мы снова будем вместе… и если с нами будет и мать… – Он сделал движение, показывающее куда-то назад. – Тогда все это будет забыто… мы не будем больше об этом вспоминать, правда?

Он говорил тихо и по-детски доверчиво, это было похоже на щебетание усталой птицы.

– Ты бы мог учиться и без меня, Людвиг, – сказал он немного жалобно и машинально, как человек, который так много об этом думал, что сознание своей вины со временем стало для него чем-то само собой разумеющимся.

– Без тебя меня бы даже не было на свете, отец, – ответил Керн.

– Ну, будь здоров, Людвиг. Ты не хочешь взять сигарет? Я же твой отец, мне хочется что-то сделать для тебя.

– Спасибо, отец. Я возьму их.

– И не забывай меня, – сказал старик, и губы его внезапно задрожали. – Я хотел, чтобы все было хорошо, Людвиг. – Казалось, что ему доставляет удовольствие повторять имя сына, он повторял его снова и снова. – Хотя мне этого и не удалось, Людвиг. Я хотел заботиться о вас, Людвиг.

– Ты и заботился о нас, как только мог.

– Ну, так я пойду. Желаю тебе счастья, детка.

«Детка, – подумал Керн, – кто из нас детка?» Он видел, как отец медленно брел вниз по улице; Керн обещал написать ему и снова встретиться, но в то же время знал, что видел его последний раз. Он провожал его широко открытыми глазами до тех пор, пока того не стало видно. Потом все опустело.

Керн пошел назад. На террасе все еще сидел Марилл и читал газету с отвращением и насмешкой.

«Странно, – подумал Керн, – как много можно пережить за то время, пока другой не успеет дочитать и газету. Круглый сирота. Пятидесятилетний мужчина. – Он улыбнулся, судорожно, с горькой насмешкой. – Круглый сирота! Как будто нельзя быть сиротой, имея в живых и отца и мать».

Три дня спустя Рут Голланд уезжала в Вену. Она получила телеграмму от подруги, у которой могла жить, и хотела попытаться найти там работу и поступить в университет.

Вечером перед отъездом она пошла-с Керном в ресторан «Черный поросенок». До этого они каждый день обедали в общественной столовой, но в последний вечер Керн предложил предпринять что-нибудь особенное.

«Черный поросенок» был маленьким прокуренным ресторанчиком – недорогим, но очень хорошим. Его Керну рекомендовал Марилл. Он сообщал ему также точные цены и особенно порекомендовал отведать гордость владельца ресторана – гуляш из телятины. Керн пересчитал деньги и решил, что их хватит и на десерт, на ватрушки. Рут как-то сказала ему, что она их очень любит. Но в ресторане их ожидал неприятный сюрприз. Гуляш кончился, они пришли слишком поздно. Керн озабоченно изучал меню. Большинство других блюд были слишком дороги. Кельнер стоял у их столика, перечислял блюда: копчености с зеленью, свиные котлеты с салатом, фаршированная курочка, свежая гусиная печень…

«Гусиная печень, – подумал Керн, – этот болван считает нас, кажется, миллионерами».

Он передал меню Рут.

– Что бы ты хотела вместо гуляша? – спросил он. Он уже высчитывал, что если они закажут свиные котлеты, денег на ватрушки им не хватит.

Рут бросила быстрый взгляд на меню.

– Сосиски с картофелем, – сказала она. Это было самое дешевое блюдо.

– Исключается, – возразил Керн. – Это не будет похоже на прощальный ужин.

– Я их очень люблю. После супа в общественной столовой они покажутся настоящим деликатесом.

– Ну, а как ты смотришь на свиные котлеты?

– Слишком дорого.

– Господин официант, – сказал Керн, – две порции свиных котлет! Но больших!

– Порции все одинаковы, – равнодушно ответил кельнер. – А что прикажете на первое? Суп, Hors-d'oeuvre, [5] студень?

– Ничего, – ответила Рут, прежде чем Керн успел ее спросить.

Они заказали еще графин дешевого вина, и кельнер удалился с презрительной гримасой, словно предчувствуя, что Керну не хватит полкроны ему на чай.

Ресторанчик был почти пуст. Только за столом в углу сидел мужчина с моноклем и со шрамом на широком красном лице. Он сидел перед кружкой пива и разглядывал Керна и Рут.

– Жаль, что он здесь сидит, – сказал Керн.

Рут кивнула.

– Если бы на его месте был кто-нибудь другой! Но он… он напоминает человека…

– Да, он конечно, не эмигрант, – согласился Керн. – Скорее наоборот.

– Мы можем совсем не смотреть в его сторону…

Но Керн все-таки поглядывал. И он заметил, что мужчина продолжал непрерывно смотреть на них.

– Я не знаю, что ему нужно, – сердито сказал Керн. – Но он не спускает с нас глаз.

– Возможно, он – агент гестапо. Я слышала, что здесь шпики так и кишат.

– Может, мне пойти и спросить, что ему от нас нужно?

– Нет! – Рут в испуге положила свою руку на руку Керна.

Появились котлеты, поджаристые и нежные; к ним подали свежий зеленый салат. Но против ожидания они съели котлеты без особого удовольствия: Рут и Керн были встревожены.

– Он здесь не из-за нас, – сказал Керн. – Никто не знал, что мы пойдем сюда.

– Конечно, нет, – ответила Рут. – Может, он здесь случайно. Но он наблюдает за нами, это видно…

Кельнер убрал тарелки. Керн недовольно посмотрел ему вслед. Он хотел этим ужином доставить Рут удовольствие, а теперь страх перед неизвестным с моноклем все испортил.

Он поднялся, рассерженный; он принял решение.

– Минутку, Рут.

– Что ты собираешься делать? – в испуге спросила она. – Не ходи никуда!

– Нет, нет, я не к нему… Я хочу только поговорить с хозяином.

Перед уходом из отеля Керн взял с собой на всякий случай два маленьких флакона духов. Сейчас он хотел попытаться обменять один из них у хозяина на ватрушки. Духи были значительно дороже, но ему было все равно. После неудачных котлет Рут должна получить хотя бы десерт, который любила. Может, ему удастся выторговать и чашку кофе.

Он подошел к хозяину и объяснил, в чем дело. Тому сразу бросилась кровь в голову.

– А-а! Подлецы! Сперва нажрались, а теперь нечем расплатиться! Нет, мой дорогой, теперь одна дорога – в полицию!

– Я могу заплатить за то, что мы съели! – Керн со злостью швырнул деньги на стойку.

– Подсчитайте, – сказал хозяин кельнеру. Спрячьте вашу воду! – набросился он на Керна. – Что вы, собственно, хотите? Кто вы, посетитель или торговец?

– В настоящий момент я посетитель, – с яростью заявил Керн. – А вы…

– Минутку, – раздался голос позади него.

Керн обернулся. Рядом с ним стоял незнакомец с моноклем.

– Разрешите задать вам вопрос? – Незнакомец отошел от стойки на несколько шагов. Керн пошел следом. Сердце бешено заколотилось. – Вы немецкие эмигранты, не так ли? – спросил мужчина.

Керн пристально посмотрел на него.

– А какое вам дело?

– Никакого, – спокойно ответил тот. – Я только слышал, о чем вы здесь говорили. Не продадите ли мне один флакон?

Теперь Керн больше не сомневался, чего хочет этот человек. Если он сейчас продаст флакон, его обвинят в запрещенной торговле, сразу арестуют и вышлют.